Валентин Трусов, варьируя медиа, размеры и манеру создает пантеон существ и сущностей объединенных двумя свойствами: бесформенностью и отчетливым хтоническим происхождением. Как говорит сам автор, отправной точкой для его интереса к монстрам, стали миры Лавкрафта и компьютерные игры.

Однако, в отличие от первоисточников, чудища Трусова не пугают и, кажется, даже цели такой не ставят. В их арсенале нет ни скримеров, ни саспенса, ни загадки. Они сразу явлены, не особо нацелены на контакт со зрителем и тупо присутствуют в каком-то автореферентном равнодушном модусе, нося в себе зло, но реализуя его потенциал где-то поодаль. И вы к ним в ответ не испытываете особых чувств, как если бы вы делили с соседом-оборотнем-кровопийцей комнату, уже не чувствуя запах псины и не просыпаясь по ночам от воя.

Все зловещее, что есть в таком соседстве не заявлено, но как-то примелькалось, было вытеснено и невнятно проборматывается, как сам художник проборматывает кистью абрис тела и детали своих инфернальных питомцев. В отличие от компьютерной игры, мир зрителя и мир монстров не разделяет плоскость экрана: насельники инди-хоррора не вырвались, а законно вселились по эту сторону и занимаются своими делами. Задача зрителей не ужаснуться чудищам, а ужаснуться отсутствию ужаса, усилием зрения вернуть ночным тварям видимость и сделать их объектом моральной оценки. В качестве подспорья для такой работы, экспозиция на этот раз оборудована специальным устройством — кошмароскопом.